|
Нет меня, я покинул Россию…
-Шу-ум!
Да что ж это такое-то?!
-Шум, там Кры грозиться, что если обед не будет готов к трем, то он весь хозвзвод заставит вокруг «елочки» гуськом ходить…
Спасибо, милое дитя, отныне нарекаю тебя Буревестником! М-да… Но это все равно лучше, чем когда тебя за лапу дергают…
Женяй уже куда-то испарился. Натянув протертые до дыр «Камелоты», выполз из палатки, щурясь от солнца.
Если не считать Ксю и нескольких дежурных на кухне, лагерь пуст. Инструктора на занятиях, дети на инструкторах, вожатые спят, хозвзод и практиканты, видимо, уплыли на Большую Землю за живой водой. Всем скопом. На одной лодке. Интересно, а для воды-то в лодке место осталось?!
А дров для обеда действительно нет. Ничего не попишешь, потопал в «лабораторную» палатку – там у нас склад. Достал бензопилу, заправил маслом и бензином, надел перчатки – и вперед, DOOMать.
Заготовка двор это, на само-то деле, очень творческий процесс. Если вкладывать в это не грубую силу, а творческий потенциал то, конечно, не выпилишь фигурные поленья, но получишь удовольствие от самого процесса. Если пилить будешь два раза за три дня… И через неделю…
Интересно, что будем пилить в следующем году? Сушняков скоро в округе совсем не останется.
Вокруг «елочки» нам все-таки ходить не судьба. Обед был готов вовремя, дров осталось еще и не баню – или на ужин и завтрак.
После обеда народ разбрелся по интересам и усталостям. Кто-то загорал на солнышке, кто-то там же дрых, кто-то дрых в тени, кто-то в палатках… Провинившиеся товарищи мыли каны, а дежурные получали пистоны за песок в еде. Янус ковырялся в рации, особо энергичные раздирали факторию на дрова и полезные железки. Женяй нашел ржавую, но целую косу, одел мой балахон и с милой улыбкой Глупой и Нелепой бродил по лагерю.
Шамиль решил дать жару и назначил на вечер баню. Практикантов послали за дровами, а меня посадили протапливать печь. Посланные практиканты пропали часа на три… Вокруг бани понемножку кучковался разный народец, Янус и Колян сушили ботинки и носки. Последние периодически гневно шипели и слегка дымились…
Ушлые практиканты вернулись с двумя длинными бревнами, которые даже не удосужились распилить на поленья, являя собой эталон измотавшихся и неимоверно уставших людей…
Вечер. Восемь часов дня.
Банька получилась отменная, хотя воды израсходовали жуткое количество. А после бани на нашем обеденном столе Кры и Гена делали массаж! М-м-м!..
После ужина, опять были посиделки у костра, с чаем, гитарами и песнопеньями. Дети доставали Кры песней про аллигатора, а Гену – про мертвецов. Может они просто наизусть хотели их выучить? Тогда имело смысл написать им тексты песен…
А мы с Филом отправились порыбачить. Вернее, порыбачить отправился Фил, а я так, за компанию.
Ночь. Двенадцать часов вечера.
Надо сказать, что рыбы в тех краях видимо-невидимо, и она буквально сама рвется в уху. Несколько раз Фил вытаскивал пустой крючок только потому, что возле самой лодки сразу несколько рыб начинали драться за право повиснуть на крючке. А одна особо хитрая рыбина вообще наделась на крючок брюхом. Видимо, хотела сохранить пасть чтобы дразнить конкуренток…
Правда рыбалка была не столько для пропитания, сколько для удовольствия, потому как уж чего-чего, а еды было навалом!
Когда мы вернулись, детей уже уложили спать, и у костра остался только инструкторский состав. Попивая теплые (если не сказать – горячительные) напитки из кружек, Кры и Слава спорили-обсуждали очередной раздел учебника Отечественной Истории. На этом я их и покинул.
Ночь, ближе к утру. (Бес его знает, что за время суток - солнце там ведет себя как хочет, и у каждого свои внутренние часы) Полчетвертого вечера.
Побродил по берегу, полюбовался на белую ночь, послушал море, обошел жилища пескожилов – которые, по последним данным, страдают манией величия и считают себя морскими змеями – и отправился обратно в палатку. Свою двухместную красную палатку, где обитали мы с Женяем. Хотя по ночам у меня нередко складывалось впечатление, что нас там четверо. И трое с половиной из них – явно не я… |
